Запах желаний

Сам Даидо как то заметил, что мечтал стать моряком, но провалил экзамены в мореходную школу. А потом сказал, что хотел стать комедиантом. Или художником. Но где правда, кто знает? Перед своим появлением в Токио Даидо изучал графический дизайн и брал уроки фотографии у Takeji Iwamiya.

В одном своем интервью, точнее в фильме, который о нем сняли, Даидо идет по городу Токио и рассказывает что сделало Даидо Мориямой, а Морияму Даидой. Говорит, что большинство японцев хорошо помнят дом где они родились, где они выросли: город, место, окружение. Это очень важно для японского мировосприятия. Но Даидо в детстве пришлось много переезжать. Даидо не раскрывает детали, но просто говорит, что работа его отца требовала частых перездов и только в начальной школе ему пришлось 4 раза перезжать из одного города в другой. Города были большие и маленькие, Даидо исследовал каждый город как бродячая собака. Ему и тогда это нравилось.

Это его любимый снимок: черный бродячий пес. И очень много знаменитых кадров — это кадры, снятые глазами бродячей собаки, это и точка съемки откуда-то снизу и композиция. Композиция где ключевое — желания. Композиция, которая возникает от самого процесса, когда Морияма идет навстречу городу, город идет навстречу ему, Даидо снимает обычно на ходу, двигаясь быстро или увидев какую-то сценку обходит с разных сторон как бы принюхивается, потом делает несколько резких кадров, может даже со вспышкой и уходит. Повинуясь свои инстинктам.

Для Даидо нет съемки вне города, он впитывает желания города, его секусальность, любит снимать в ночном городе, и эти запахи ночных желаний, он их фиксирует. И ты тоже чувствуешь этот запах. Как это? Магия. Понятно, что собака не может размышлять о границах кадра, диафрагме, решающем моменте или золотом сечении. Но собака точно проецирует свои желания на желания других людей. Это определяет дистанцию съемки и ритм кадра. И здесь уже не важно насколько точно в миллиметрах выстроен кадр, это другая композиция, композиция запахов. И дистанция у собаки такая, чтобы запах не вскружил голову окончательно.

И желания не иссякают, Морияма долгожитель желаний. Это не обязаельно красные фонари и женщины. Весь город наполнен желаниями для Даидо. Даже фрагмент газеты на асфальте. Морияма может встать рано утром и уйти в город ходить и снимать несколько часов, потом приходит домой принимает душ, отдыхает и снова уходит уже ближе к ночи, идет навстречу городу, повинуясь своим чувствам, иногда заходит в знакомый бар, берет один дринк и идет дальше. "Такая у меня технология," - говорит Морияма: "Было время когда я думал как построить кадр, я выбрасывал снимки где было много неба или пустого пространства, но потом я перестал анализировать. Я даже издал книгу с такими фотографиями, которые удаляют, и назвал книгу "Прощай фотография". И многие критиковали ее и говорили что здесь нет фотографии, это не фотограия. И я согласен с ними," - улыбается нынешний Морияма: "Книга ведь так и называлась "прощай фотография".

Для Дайдо Морияма фотография — это вся жизнь, как для Анри Картье-Бессона или Хельмута Ньютона, как для Себастьяна Сальгадо или Мартина Парра. Но, конечно, своя судьба и своя дорога. Пропорция между жизнью и фотографией у Морияма, вероятно, как он подсчитал, будет семь к трем, т.е. за пределами фотографии остается совсем немного, чтобы есть, пить и спать. Когда Дайдо спрашивают о секретной формуле его отношений с камерой, его примере творческого и житейского долголетия, он смеется. «Может быть, да, ха-ха. Я помню в 1970 или после того, как года полтора, даже два года, когда мы были изолированы друг от друга».

В те годы было такое узкое горлышко в его фотографии, два года без камеры. Но однажды возникли цветы перед солнцем, увидел свою тень, он почувствовал облегчение и вернулся обратно на дорогу. А потом изо дня в день снимать без перерыва, идти и идти, взлеты и падения, конечно, полвека длится поход с фотоаппаратом, это тяжелая вещь. И когда Морияма спрашивают: Это "Дао"? Да, - обычно отвечает Морияма, - "но и просветление на дороге тоже. О, это случилось!"